Возвращение Гермионы Грейнджер после длительного отсутствия буквально всколыхнуло Британское Министерство Магии. Но именно ухаживания Гарри Поттера станет тем, что изменит ее жизнь.
Автор: KeiraMarcos
Переводчик: я
Бета: хочется жить (фф.ми)
Дисклаймер: все права принадлежат своим владельцам.
Пейринг: Гарри/Гермиона
Рейтинг: R (только из-за языка)
Жанр: Ангст
*****
Гарри Поттер, граф Гриффиндорский, сидел в своей ложе в Визенгамоте. Большой редкостью было, когда Министерство требовало полного присутствия всей ложи, так что, похоже, сегодняшний день для кого-то будет большим политическим кошмаром. Он перевел взгляд на своего отца. Сириус Блэк находился в своей ложе, всем видом показывая, что сейчас он исключительно граф Блэкмур, что было довольно нечастым событием, так что Гарри выпрямился на своем кресле, пытаясь вспомнить, было ли что-то необычное в веренице слухов в последнее время. Вчера состоялась закрытая встреча Директора ДМП и главы Невыразимцев, на которую он, будучи Главным Аврором, приглашен не был. Хотя в ДМП часто случалось много того, что не имело к нему никакого отношения или превышало его полномочия.
Он наблюдал, как его отец встал и вышел из ложи, направляясь к трибуне для выступлений. Гарри задумался, а не кровную ли месть он хотел объявить. У них был союзы в разных сферах деятельности, но в последнее время не происходило ничего такого, что бы могло настолько обострить ситуацию, так что, вероятнее всего, это все-таки связано с делами Министерства. Ведь если бы это дело касалось его рода, то его бы определенно оповестили перед заседанием. К тому же его отец был Главным прокурором, даже если в большинстве случаев он предоставлял право представления дел в суде своим заместителям.
— Добрый день, — произнес Сириус и, надев очки для чтения, расправил несколько пергаментов. — Для начала хочу извиниться за то, что собрание было созвано столь быстро. Верховный чародей, в виду особенностей дела, я должен попросить всех несовершеннолетних волшебников и волшебниц покинуть зал.
Гарри наблюдал, как всех наследников проводили из зала. Члены палаты Лордов часто брали своих наследников на заседания Визенгамота. Он и сам постоянно находился в ложе своего отца, пока ему не исполнился двадцать один год и он смог вступить в права своего рода. Так же еще несколько человек были выведены из зала, а затем дверь была запечатана. Внутри у Гарри все сжалось. Двери запирались только в случаях серьезных преступлений: убийств, изнасилований или же использования Непростительных. Ему ещё ни разу не приходилось выступать в делах с особо тяжкими преступлениями. Остальные члены Визенгамота так же внимательно принялись следить за происходящим.
— Моим долгом является выдвижение обвинений по уголовному делу в злоупотреблениями зельями, домогательстве, запугивании и физическом нападении Рональду Биллиусу Уизли. Дополнительные обвинения находятся в процессе расследования.
Сын Министра магии. Гарри немного удивился. Он едва знал этого человека, несмотря на то, что они были однокурсниками в Хогвартсе. Уизли был отправлен в Гриффиндор, сам же Гарри — в Когтевран. Он наблюдал, как Рона вывели из ложи, где он сидел вместе со своим отцом, и сопроводили на скамью подсудимых. Гарри переглянулся с Невиллом Лонгботтомом, который находился в ложе Лонгботтомов справа от него. Невилл лишь покачал головой, так как тоже был не в курсе происходящего. Несмотря на то, что Невилл был гриффиндорцем, с Роном у него отношения так же не сложились. Они враждовали как кошка с собакой все годы обучения в Хогвартсе.
— Для дачи показаний я вызываю мисс Гермиону Грейнджер.
Это был словно удар под дых. И теперь Гарри понял, почему его не включили в то собрание за закрытыми дверями, а также, почему отец ничего не сказал о том, что будет происходить сейчас. Гарри был слегка влюблен в Гермиону Грейнджер — с тех пор как она вернулась в Британию шесть месяцев назад. Она провела всего несколько недель в Хогвартсе, прежде чем была переведена в Международную Магическую Академию. Ходили слухи, что в Гриффиндоре с ней ужасно обращались. Когтевранцы были в бешенстве, когда обнаружилось, что Дамблдор отказал ей в перераспределении. Они знали, что Грейнджер отправилась бы на их факультет, ведь не зря же по всему миру ее расхваливали как самую умную ведьму своего поколения. После получения второго звания мастера она уволилась из МКВ <note>Международная Конфедерация волшебников</note>, и все Министерства магии изо всех сил старались привлечь ее к себе. Сам Кроакер, глава Невыразимцев, шесть раз отправлялся за границу, чтобы добиться ее согласия.
Гермиона сняла мантию, когда вошла ложу для свидетелей, демонстрируя восхитительную фигуру в скромном, но модном темно-красном платье. Ее волосы были собраны в простой французский пучок, а в ушах сверкала пара бриллиантовых сережек. Гарри мечтал о ней с тех самых пор, как только увидел её повзрослевшую, но решил пока остаться в стороне, дать ей время устроиться, а также понаблюдать, не появится ли вслед за ней из-за границы некий мужчина. Огромное количество мужчин буквально преследовало ее с того момента, как она вернулась в Британию, но насколько Поттеру было известно, она не согласилась ни на одно приглашение на чай. Он только не знал, почему. И изо всех сил старался придумать, как пригласить ее на ланч, не выглядя при этом полным придурком.
— Мисс Грейнджер, — начал Сириус. — Назовите, пожалуйста, свое полное имя и должность в Министерстве для протокола.
— Гермиона Джин Грейнджер, глава отдела Исследований в Отделе Тайн, — пробормотала Гермиона, снимая пару красных драконьих перчаток; она положила их на край скамьи в свидетельской ложе и сосредоточилась на Сириусе.
— Боюсь, что я не знаю, чем именно вы занимаетесь в Отделе Тайн. Не могли бы подробнее объяснить?
— Я контролирую и содействую всем магическим исследованиям в ОТ. Я курирую все исследования вне зависимости от их области, исключительно ради науки. Например, один из наших самых больших проектов на данном этапе — это лекарство от ликантропии. Мы очень близки к разгадке механизма, который позволит всем проклятым жить полноценной жизнью даже во время полнолуния. В течении следующего года мы уже будем готовы приступить к тестам, и у нас уже есть четыре добровольца. Это очень интересная работа, и я имею честь заниматься исследованиями, которые могут оказать более чем положительное влияние на наше общество.
— Звучит потрясающе, — произнес Сириус. — Не могли бы вы рассказать нам, как вы познакомились с Роном Уизли?
— Впервые я встретила его в Хогвартсе, когда нам было одиннадцать. Я была распределена в Гриффиндор, но большинство детей, с которыми я была на факультете, быстро начали обижаться на меня за то, что я просто была собой, — Гермиона нахмурилась. — Шляпа отправила меня в Гриффиндор, посчитав, что это очень смело было с моей стороны: прийти в магический мир, будучи магглорожденной. Для меня же это не было храбростью, а скорее неутолимым желанием узнать все, что только возможно, о том, что такое быть ведьмой. Я была в таком восторге, когда узнала о магии, и наконец-то поняла, почему я так отличалась от своих маггловских сверстников. Хогвартс был прекрасен, и влюбилась в магию буквально сразу же, но в него я тоже не вписывалась. Я попыталась пройти перераспределение, но это было против школьных правил. Я привыкла к жестоким детям, но не к жестоким детям с оружием. Только за первую неделю меня прокляли четыре раза. А месяц спустя меня столкнули с лестницы, хорошо, что лишь с последнего пролета, и я только сломала руку. Не знаю, выяснила ли профессор Макгонагалл, кто это был, но после этого я настояла на том, чтобы вернуться домой. Уже через неделю после инцидента с рукой я оказалась в ММА <note>Международная Магическая Академия</note>. Она, конечно, была не такой прекрасной, как Хогвартс, но по крайней мере, я была цела и здорова.
Она покраснела от этого невольного признания, и Гарри заметил, что большинство в зале выглядели абсолютно разъяренными. Его взгляд метнулся к Дамблдору, который выглядел пристыженным.
— Вы знаете, кто вас столкнул? — спросил Сириус.
— Тогда — нет, и, честно говоря, не знала до недавнего времени, пока Рон не прокричал: мол, ему жаль, что он не убил меня, когда столкнул с лестницы в Хогвартсе.
— Расскажите нам, как вы снова познакомились с Роном Уизли.
— Спустя пару недель, как я переехала в Лондон, я получила приглашение на ужин к Министру. Его жена пришла в мой кабинет и лично пригласила меня; я была польщена таким вниманием, так что приняла приглашение. Я провела в их доме буквально пару минут, когда Перси Уизли принес мне извинения за то, что произошло в Хогвартсе. Он был старостой Гриффинора и пояснил: он чувствовал, что не приложил достаточно усилий, чтобы защитить меня. Я приняла их, и только тогда Рон понял, кто я такая.
— Он так же извинился?
— Нет, — ответила Гермиона. — Четыре дня спустя Рон Уизли использовал служебную записку, чтобы пригласить меня на обед. Я отказала.
— Вы, конечно, не обязаны никому объяснить причины отказа, но не могли ли вы поделиться ими с нами сегодня на суде?
— Он был жестоким ребенком, — начала Гермиона после нескольких секунд раздумий. — Я не знала, был ли он тем самым, кто столкнул меня с лестницы, но я подозревала, что это именно он. Поскольку немногим раньше в тот день он назвал меня грязнокровкой и ходячим кошмаром, потому что я отказалась выполнять за него домашнее задание по Чарам. На тот момент его отец был старшим заместителем министра, так что он с радостью пользовался открывшимися перспективами и заставлял других детей делать то, что он хотел, угрожая отчислением из Хогвартса и — или — увольнением их родителей из Министерства. Как бы то ни было, он был жестоким ребенком, и я не была заинтересована в том, чтобы узнать, стал ли он лучше, когда повзрослел.
— Но на этом все не закончилось.
— Нет, он присылал мне очень много записок. Я отклоняла каждое приглашение, игнорируя те, в которых были его комментарии насчет моего внешнего вида или...— она сильно покраснела. — Предложения сексуального плана.
Сириус взял коробку и поставил ее перед собой.
— Я не буду заставлять вас повторять все из них, мисс Грейнджер, но для дела требуется озвучить хотя бы основное содержание записок, которые были вам присланы.
— Конечно, лорд Блэк, — она отвела взгляд, ее щечки покраснели еще сильнее.
— Второго мая этого года вы получили следующую записку от мистера Уизли, — он протянул ей пергамент, который она приняла трясущимися пальцами.
— Да, — она прикусила губу. — Я должна прочитать это?
— Да, боюсь, что так.
Гермиона опустила взгляд на записку, в ее глазах появились слезы. Гарри сжал руки вокруг ручек своего стула, дабы усидеть на месте.
— Это одна из самых худших с сексуальными инсинуациями, — произнесла она, после чего прочистила горло: <i>"Грейнджер, ты выглядишь чрезвычайно соблазнительной в этом голубом платье. Я хочу спуститься в твой кабинет, нагнуть тебя на столе и оттрахать твою маленькую узкую задницу". </i>— Она закрыла глаза буквально на мгновение, а затем стерев слезу со щеки закончила: — Записка подписала его именем и должностью: "<i>Рон Уизли, заместитель главы Департамента магических игр и спорта". </i>
— По сути, он подписывал каждую из всех присланных вам записок и писем своим именем и должностью, не так ли?
— Да, — пробормотала Гермиона и протянула пергамент обратно Сириусу.
— Верховный чародей, здесь еще семьдесят три записки с подобными текстами сексуального характера. Все они должны быть приобщены к делу, как вещественные доказательства. Надеюсь, все согласятся, что нет надобности заставлять мисс Грейнджер зачитывать каждую из них суду.
— Есть ли среди них те, в которых есть насильственные угрозы? — спросил Дамблдор.
— Не в этом комплекте, — ответил Сириус. — Я разделил все записки по виду угроз в разные стопки.
— Хорошо.
Гарри наблюдал, как его отец опечатывал большую стопку пергаментов, и произносил заклинание, которое свяжет их вместе. Затем по всему залу раздались хлопки, когда пакет с уликами был размножен, и копии материализовались перед каждым членом заседания. Гарри даже не притронулся к тому, что оказался перед ним. Лишь взглянул на надпись на обложке: А 1-73.
— А вот здесь, — пояснял Сириус, опуская перед собой огромную стопку, — приглашения на обед или ужин. Он связывался с ней в большую часть из ее рабочих дней за последние семь месяцев. Итого сто семьдесят одно письмо. Содержание варьируется от вежливых, но настойчивых просьб встретиться с ним до недвусмысленных приказов. Предоставляю их Визенгамоту, как вещественное доказательство Б 1-171, — он снова произнес заклинание, и все письма оказались скреплены. — Мисс Грейнджер, что вы можете рассказать нам об этих приглашениях?
— Они приходили в основном по утрам, около восьми, — начала Гермиона. — Я тут же отклоняла эти предложения. Иногда он в ответ присылал сообщения с оскорблениями или предложениями о сексуальном контакте. Первые несколько штук я выбросила: в них он называл меня заносчивой сучкой и делал намеки на то, что я фригидна.
— Да, и эти так же есть у меня, но в отдельном файле, — вставил Сириус.
Эти доказательства так же были разосланы всем членам, и Гарри их сразу оттолкнул от себя. Ему становилось нехорошо ото всей этой ситуации, а они еще не дошли до разбора обвинений насчет зелий и нападения. Он посмотрел на Рона Уизли и заметил, что тот развалился в ложе для обвиняемого со скучающим и совершенно безразличным видом. Гарри предположил, что Рон решил, что отец его вытащит из любой передряги, что бы он не натворил.
— Думаю, самое время отметить, что причиной того, что вся корреспонденция подписана именем и должностью Рона Уизли — то, что каждый из этих пергаментов он отправлял, сидя за своим столом на рабочем месте в Министерстве, — а затем Сириус засунул руку в коробку и достал еще одну стопку пергаментов. — А вот эта стопка с оскорбительными ответами на отвергнутые предложения. Визенгамот может ознакомиться с ними, как с доказательствами В 1-87.
Гарри потер лицо рукой, когда перед ним появилась еще одна стопка.
— И последнее собрание доказательств — угрозы, — Сириус замолчал. — Мисс Грейнджер?
— Я в порядке, лорд Блэк, — пробормотала Гермиона. — Я могу прочитать ту, что вы выберете.
— Их будет четыре, — пояснил Сириус. — Те, что я уверен, должны быть озвучены именно во время слушания. Остальные написаны в том же духе или куда более обобщенные, чем тем четыре, что я выделил. Они будут в самом начале этого пакета с доказательствами. Я их скопировал на отдельный лист пергамента для мисс Грейнджер, — он взял лист и отнес его к свидетельскому месту. — Каждая из угроз подписала именем и должностью мистера Уизли. И хочу особенно обратить внимание каждого из вас, дамы и господа, что он угрожал другому сотруднику в рабочее время. Это само по себе нарушение нескольких законов, а также его трудового контракта.
Гарри заметил, что наконец-то Уизли стал выглядеть обеспокоенным.
— Доказательства Г 1-51. Мисс Грейнджер, прошу.
Гермиона глубоко вздохнула и слегка поерзала на сидении.
<i> "1 июля 2007 года. </i>
<i>Я наблюдал сегодня за тобой, ты улыбалась этому ублюдку. А вот мне ты никогда не улыбаешься, сучка фригидная. Мне нужно спуститься и вырезать эту улыбку с твоего лица. Тогда-то он посчитает тебя красивой, не так ли? "</i>
Гарри никогда не знал, что в Визенгамоте может быть настолько тихо. Даже зрители пребывали в молчаливом шоке.
— Для протокола, вы знаете, о ком говорил мистер Уизли? Кто перестанет считать вас красивой? — задал вопрос Сириус.
Гермиона покраснела.
— 1 июля — дата второй ежеквартальной проверки ДМП. Я присутствовала на первой встрече, это часть моей работы как сотрудника ОТ. Она проводилась Главным Аврором Поттером. Полагаю, что именно о нем говорил Рон, поскольку, вероятнее всего, я действительно ему улыбнулась. Это довольно трудно — не улыбаться Главному Аврору Поттеру.
Гарри поерзал на сидении, когда несколько женщин в зале засмеялись.
— Не удивительно, — произнес Сириус. — Я превосходен в воспитании детей. Беру на себя ответственность за все хорошие стороны графа Гриффиндорского.
Гермиона улыбнулась.
— Уверена в этом, лорд Блэк, — но тут ее взгляд снова упал на пергамент, и улыбка пропала с ее лица.
<i>"25 июля 2007 года. Кем ты себя возомнила? Ты не даже не знаешь, что хорошо для тебя. Кому-то нужно преподать тебя урок. А то кажется, что ты не понимаешь. Маленькие грязнокровки вроде тебя должны быть благодарны, что их хоть кто-то хочет. Продолжай отказывать мне, глупая девчонка, и я уничтожу тебя",</i> — она опустила пергамент и глубоко вздохнула, прежде чем продолжить. — <i>"Может быть, я просто убью тебя. Перережу тебе горло от уха до уха". </i>
— Я чувствую себя обязанным извиниться за то, что заставил вас произнести это, — пробормотал Сириус.
— Я понимаю необходимость этого, сэр, — произнесла Гермиона.
Гарри понимал тоже. После такого даже самому ортодоксальному чистокровному будет трудно проигнорировать такие отвратительные и грязные слова, исходящие из уст красивой и молодой девушки. И это сработало, ведь даже Люциус Малфой свирепо уставился на Рона Уизли, хотя у него вошло в привычку целовать задницу Министра Уизли. Единственная дочь Артура была замужем за наследником Люциуса, у них был общий внук.
— Вы помните, какие обстоятельства предшествовали получению этой записки?
— Ранее в этот день миссис Уизли пришла в мой кабинет и пригласила меня на воскресный ужин. Я отказалась. Я не могла даже себе представить, что я буду сидеть за одним столом с Роном. После того, как я отклонила приглашение, она сказала, что Рон будет очень разочарован, поскольку он попросил ее пригласить меня. На что я сообщила ей, что его персональный интерес ко мне был нежелательным.
— И как она восприняла эту информацию?
— Сначала она была шокировала, а затем рассердилась на мои слова и заявила, что я должна быть благодарна, что ее сын хочет уделить мне время. А затем вылетела из моего кабинета. Полчаса спустя я получила эту записку. Было ужасно неловко, что он так использовал свою мать. Не могу даже себе представить, что он ей такого наговорил, чтобы заставить ее прийти в мой кабинет и пригласить на семейный ужин.
Ее взгляд снова опустил на пергамент, и она прикусила нижнюю губу.
<i>— "1 октября 2007 года. Ты не такая умная, как все думают. Я устал от твоих дурацких игр. Ты дашь мне трахнуть себя, или я сделаю так, чтобы тебя уволили". </i>
Гарри заметил, как покраснели ее щечки. И ему стало интересно: это из-за грубого языка или самого содержания. Она была красивой женщиной, так что он не думал, что для нее был чужд такой грубый интерес, каким бы неуместным он не был.
— А эта угроза так же была ответом на что-то?
— Да, я стала уделять внимание одному волшебнику, что очень раздражало Рона, учитывая, что он не мог использовать свою должность, дабы пригрозить этому человеку.
— Этот волшебник был осведомлен о данной ситуации?
— Нет, он не имел ни малейшего понятия, — Гермиона прикусила нижнюю губу. — Но на следующий день Главный Аврор совершенно неожиданно был отправлен на задание в Париж. Я узнала о том, что Министр изменил свое решение, в результате чего именно лорд Поттер был вызван за границу, дабы проконтролировать задержание подозреваемого, — она глубоко вздохнула. — В Британию он вернулся раненым, но за пару часов до его возвращения я получила очередную записку от Рона, — она посмотрела на пергамент. — <i>"8 октября 2007 года. Если ты продолжишь одаривать его вниманием вместо меня — я убью его". </i>
— И вы приняли это за угрозу жизни Главного Аврора.
— Да, я тут же запросила встречу между Директором Шеклботом и Кроакером. Именно тогда я узнала, что лорд Поттер был ранен в Париже дружественным огнем <note>Огонь по своим.</note>, но там возникли сомнения о том, что это могло быть сделано нарочно. Кроакер предложил мне попробовать заставить Рона признаться в заговоре против Главного Аврора. И я согласилась.
— Прошлой ночью вы активировали аварийный сигнал. Не могли вы объяснить, с чем это связано?
— Последние четыре месяца я аппарировала в свою квартиру, так что Рон не мог узнать, где я живу. Как только я вернулась в Британию, у меня было временное жилье, но когда все устаканилось, я приобрела собственную квартиру. Вчера после работы я отправилась за покупками в Косой переулок, и затем я позволила ему проследовать за мной до квартиры. Он... — она глубоко вздохнула. — Он втолкнул меня в квартиру прежде, чем я поняла, насколько близко он находился, схватил меня за волосы, и его палочка уткнулась мне в спину. Исходя из отчета целителей, я знаю, что он оглушил меня и, пока я находилась без сознания, использовал на мне зелье похоти. Я очнулась, когда он пытался раздеть меня.
— Вы так быстро восстановились от оглушающего проклятия? — спросил Сириус.
Гермиона пальчикам вытащила цепочку из под платья и показала медальон. Даже со своего места в другой части зала Гарри смог увидеть, что на нем чары Дианы.
— Для протокола: вы носите медальон Дианы? — произнес Сириус.
— Да, я ношу его с четырнадцати лет, — и после этого она убрала медальон обратно под воротник. — Именно он защитил меня и привел в чувство, а так же нейтрализовал зелье похоти. И я сразу же активировала аварийный сигнал: появились три Невыразимца и сразу же арестовалиРона. А меня же отправили в Св.Мунго для обследования, и я была выписана только сегодня утром.
— Для тех, кто не в курсе: медальон Дианы — предмет, созданный гоблинами и зачарованный для защиты женского целомудрия. Они были довольно популярны в прошлом в качестве подарка юным ведьмам, носившим их до совершеннолетия, — пояснил Сириус. Все в зале пребывали в шоке. — Мисс Грейнджер, могу я спросить вас о причинах, по которым вы носите данный медальон?
— Все ведьмы, поступающие в ММА, также вступают в ковен директрисы, членами которого мы остаемся на всю жизнь. Ближе к концу моего третьего курса в Академии мною был прослушан вводный семинар по ритуальной магии, чтобы я могла занять свое место в ее ковене, и во время этого курса нам было рассказано о магических браках. Сама идея магического брака показалась мне романтичной и очаровательной. Я задавала так много вопросов, что в конце концов директриса Вольтэр согласилась встретиться со мной наедине, чтобы обсудить эту тему в полном объеме. После нескольких недель подобных встреч и после того, как она удостоверилась, что я поняла все возможные последствия, она отвела меня в Гринготтс, где мне было разрешено подать запрос на одно из подобных устройств для защиты своего целомудрия. Я осознанно остановилась именно на медальоне Дианы, поскольку он защищал не только мое тело, но и мою магию. Я невинна, лорд Блэк. Меня никогда не целовали мужчины. Это мое желание: вступить в брак, не познав до этого ни одного мужчины. Диана не позволяет даже мужчине-целителю провести диагностику, поскольку такие заклинания взаимодействуют с моим магическим ядром, что с точки зрения гоблинов считается актом магической близости.
Сириус опустил взгляд на свой пергамент, его щеки буквально пылали от гнева. Гарри мог только представить, что творилось в голове его отца. Сама только мысль, что столь невинная девушка могла подвергнуться тому, что с ней уже сотворил Рон Уизли, приводила его в ярость. Несколько мужчин из палаты Лордов выглядели готовыми вот-вот взорваться, магическая аура Джеральда Гринграсса буквально бушевала на его коже в отвратительном танце. Гарри посмотрел на Рона Уизли, но тот сидел и улыбался. И тут собственная магия Гарри буквально вспыхнула внутри него, и его ложа затрещала. Отец в тревоге повернулся к нему, Гарри глубоко вздохнул в попытке успокоиться и щелчком пальцев сотворил стакан воды.
— На данный момент у меня больше нет вопросов, но я оставляю за собой право на перекрестный допрос.
— Да, конечно, — произнес Дамблдор, и взмахнул палочкой. — Мистер Фрост, зал ваш.
Гарри наблюдал, как семейный адвокат рода Уизли встает и выходит на помост. Харви Форст был настоящим ублюдком. Гарри всегда удивлялся тому, как такой с виду приятный человек, как Артур Уизли, нанял такого конченного придурка.
— Для начала я требую вычеркнуть из протокола задания строку об обвинении моего подзащитного в применении зелья похоти, поскольку использование данного зелья, как и любовного, на магглорожденной ведьме не является незаконным в Британии.
Раздались яростные протестующие выкрики. Дамблдору пришлось использовать чары, дабы заставить присутствующих зрителей замолчать.
— Это, конечно, возмутительно, — спокойно произнес Форст. — Но закон есть закон.
— Лорд Блэк?
Сириус встал со своего места за прокурорским столом.
— Верховный чародей, я не предъявлял мистеру Уизли обвинения в использовании зелий против ведьмы, вне зависимости от ее статуса крови. Я предъявил обвинения в использовании зелья в отношении сотрудницы Министерства во время исполнения ею своих обязанности, что могло сказаться на ее поведении, а так же на результате. Министерские записи четко демонстрируют, что в то время, когда мистер Уизли напал на нее, мисс Грейнджер активно проводила расследование для ОТ и ДМП, — он ухмыльнулся, глянув на Форста. — Закон есть закон.
Форст уставился на него.
— Следить за магглорожденной ведьмой — это также не преступление.
— И снова, ему не было предъявлено обвинений за слежкой ведьмы, магглорожденная она или нет. Ему предъявлены обвинения в слежке за сотрудницей Министерства. Он прислал каждый из этих кусочков пергамента, которые были представлены в качестве доказательств, со своего рабочего места, когда находился на работе, как и мисс Грейнджер в то время так же исполняла свои прямые обязанности. Он следил за сотрудницей Министерства, он преследовал сотрудницу Министерства, он угрожал убить двух сотрудников Министерства — один из которых является Главным Аврором.
Форст резко выдохнул и повернулся к столу, на котором лежали подготовленные пергаменты.
— Мисс Грейнджер, то есть вы свидетельствуете, что вы девственница?
— Да, — она нахмурилась, глядя на него. — Хотя это и не является требованием для моей работы, поэтому я не уверена, чем вызван ваш интерес.
— Медальон, который вы носите, сломал обе руки моему подзащитному.
— Ему следовало держать их при себе, — резко ответила Гермиона.
— И почему мы должны вам верить? — поинтересовался Форст.
— Меня это не волнует, — произнесла Гермиона. — Впрочем же, я более обеспокоена вашими интеллектуальными способностями. Если бы я была нечиста, то не смогла бы носить медальон Дианы. Это гоблинская магия, и с ней шутки плохи. Удивлена, что вы об это не в курсе.
Форст покраснел, что Гарри принял за признак смущения.
— Вы отвергли моего клиента, потому что он был жесток с вами, когда был ребенком.
— Да, это было одной из причин.
— Вы сообщили ему об этом?
— Нет, поскольку это не его дело, почему я в нем не заинтересована. Я не обязана предоставлять ему никаких объяснений. Джентльмен с достоинством принял бы мой первоначальный отказ и не стал продолжать преследовать меня.
— Почему же вы отказали ему, помимо его детского поведения в Хогвартсе?
Гермиона нахмурилась и опустила взгляд на руки.
— Я... — она посмотрела на Дамблдора. — Я должна отвечать на этот вопрос?
— Боюсь, что именно так, мисс Грейнджер, — добродушно произнес он. — И, пожалуйста, помните, что на скамье для свидетелей чары правды. Если вы попытаетесь уклониться, магия лжи принудит вас дать полный и развернутый ответ.
Гермиона кивнула и, осмотрев зал суда, снова перевела взгляд на Форсте.
— Мои родители недавно отметили тридцатилетнюю годовщину свадьбы. У них прекрасные и романтичные отношения. Они партнеры, равные в своих отношениях. Они читают одинаковые книги, любят путешествовать в новые места. Они лучшие друзья и даже спустя столько лет — страстные любовники. И я хочу этого, мистер Форст. Я хочу истинного партнера в жизни, а ваш клиент ни по одному пункту не соответствует моим стандартам.
— По правде говоря, мисс Грейнджер, вы никогда и не пытались узнать его.
— У него ужасные манеры за столом, — огрызнулась, явно раздраженная, Гермиона. — Со времен Хогвартса он не прочел ни одной книги, о чем любезно сообщил сам во время моего ужина в доме его родителей. Он работает на этой должности только потому, что его отец — Министр магии. Его ничего не волнует, он прикладывает минимум усилий по жизни. Я получила двенадцать Т.Р.И.Т.О.Н.ов, мистер Форст, а ваш клиент умудрился окончить Хогвартс только с одним. Он грубый, невоспитанный и едва образованный из-за собственной лени, а также задира. Не говоря о том, что ему не хотел отношений со мной — он хотел со мной переспать. Он четко дал это понять с самого начала, так что я не видела необходимости давать ему даже малейшую причину, что такое возможно. Я недоступна для подобного рода вещей, мистер Форст.
— Это довольно старомодно в наше время, мисс Грейнджер.
— Возможно, но это мой выбор, и честно говоря, мне абсолютно все равно, что люди думают на этот счет. Я сочла необходимым не угождать никому, кроме себя. Директриса Вольтэр говорила о том, что некоторые мужчины воспримут мою позицию как вызов, что они будут пытаться соблазнить или принудить меня. Но видите ли, в чем дело: я никому не бросаю вызов. Я просто установила для себя определенные стандарты того, что я хочу видеть в человеке, который претендует на мою любовь. Я приняла полную ответственность за себя и свое будущее.
— Говорили ли вы ему о медальоне и вашем решении подождать с сексуальными взаимоотношениями до брака?
— Нет, это не его дело, — просто ответила Гермиона.
— Тогда почему согласились заманить в ловушку моего клиента?
— Ловушку? — переспросила Гермиона.
— Вы собирались заставить его признаться в заговоре с целью убийства высокопоставленного чиновника Министерства, мисс Грейнджер. Это ловушка.
— Моей задачей было либо успокоить его или, наоборот, разозлить настолько, чтобы он признал, что знает о том, что случилось с Главным Аврором в Париже. Кажется странным совпадением, что он прислал мне подобную угрозу после того, как лорд Поттер был неожиданно отправлен на опасное задание. Лично я не думаю, что ваш клиент достаточно умен, чтобы спланировать такой заговор самостоятельно, но это не значит, что он не принимал в нем участия или не подслушал что-то, что могло бы навести на преступников.
— Почему вы вернулись в Британию, мисс Грейнджер?
— Британское Министерство Магии предложило мне лучшую должность, зарплату, льготы, а так же собственный отдел, подчиняющий напрямую только Главе Невыразимцев. К тому же, здесь моя семья, и родители хотели, чтобы я вернулась домой.
— Мой клиент склонен считать, что вы состоите в своего рода отношениях с лордом Поттером.
— У меня нет никаких отношений с лордом Поттером за пределами рабочих, даже в которых мы, если честно, крайне редко пересекаемся. Его обязанности как Главного Аврора ставят его в различные ситуации, в связи с которыми он часто находится за пределами Министерства, — она расслабилась на своем месте и прямо посмотрела на Форста, выгнув бровь, что сразу напомнило Гарри чем-то Минерву Макгонагалл, да так, что он мимолетно усомнился в происхождении Грейнджер.
— И что вы думаете о нем? — вопрошал Форст.
— О лорде Поттере? — поинтересовалась в ответ Гермиона, и когда адвокат кивнул, она посмотрела на Дамблдора.
— Да, вы должны ответить, — вздохнув, ответил Верховный чародей.
— Хорошо, — сжав губы, произнесла она. — Поскольку нужно признать, что лорд Блэк действительно превосходный воспитатель, его старший сын вежлив, любезен, гибок и, по-видимому, хороший танцор. Он ведет себя с честью и порядочностью. Но думаю, что самым важным из того, что я знаю о лорде Поттере, это то, что в тех случаях, когда у нас была возможность поговорить — он слушал меня и смотрел мне прямо в глаза во время беседы. Он принял меня всерьез и не обращался со мной с показной вежливостью, которую я часто встречала у многих людей, работающих в Министерстве. Он никогда не ставил под сомнение мою способность выполнять свою работу и, когда это было необходимо, уступал мне в вопросах, в которых я считаюсь экспертом. В отличие от многих волшебников, он, кажется, не чувствует необходимости подчинять других, чтобы продемонстрировать свою власть.
— Так значит, у моего клиента были все причины, дабы ревновать его к вам?
— Полагаю, что у большинства волшебников есть причины <i>завидовать</i> лорду Поттеру, и ко мне это не имеет никакого отношения. Уверена, что у вашего клиента есть тысяча и одна причина завидовать мужчине, который умнее, магически сильнее, титулованнее, богаче и красивее. "Ведьмин Досуг" последние семь лет еженедельно включает его в список самых привлекательных мужчин Британии. Он и лорд Лонгботтом чередуются на первой строчке в зависимости от того, кто на той или иной неделе надел более узкие брюки, — она остановилась, поскольку по залу прошлись смешки, на что она пожала плечами, когда Форст нахмурился. — Они даже проводили опрос насчет его бородки, и читатели проголосовали за то, чтобы он оставил ее.
Гарри внезапно задумался над тем, что Гермиона сама думает об этом, и понял, что, вероятно, сразу побрился бы, если бы она сказала, что ей не нравится. Он воздержался от прикосновения к своей бороде и обменялся взглядами с Невиллом, который только ухмыльнулся, глядя на него. Он одновременно любил и ненавидел своего крестного брата в этот момент.
— Мисс Грейнджер, ответьте, пожалуйста, на вопрос, который касается лично вас.
Она нахмурилась и глубоко вздохнула.
— Рон Уизли — второсортный волшебник, и даже если бы он не унижал и не оскорблял меня практически с первого дня, я бы не согласилась встречаться с ним.
— Мой клиент чистокровный.
— И что из этого? — выпалила Гермиона. — Послушайте, я знаю, что люди в Британии вкладывают много значения в так называемую чистоту крови, но это нелепо. Меня не волнует его едва разветвляющееся генеалогическое древо.
Гарри расхохотался и поднял руки, когда почти все его сверстники повернулись, в шоке уставившись на него. Ведь он никогда не был тем, кто нарушает порядок — даже в детстве. Но его смех был настолько заразительным, что Невилл начал смеяться, и даже Люциус Малфой позволил себе присоединиться к нему. Гарри взял себя в руки, но не раньше, чем большая часть палаты Лордов поддалась его веселью. Он сделал глоток воды.
— Мои извинения. Моему поведению нет оправданий.
— Все в порядке, молодой человек, — заявил Дамблдор, его глаза весело блеснули. — Мы не часто видим, как ты смеешься, — а затем махнув рукой в сторону адвоката. — Вы можете продолжать, мистер Форст.
— Вам кто-нибудь говорил, что вы довольно... противная? — поинтересовался Форст.
— Да, — усмехнулась Гермиона.
Гарри закусил губу, а сидящий рядом Невилл довольно громко кашлянул в руку.
— И вас это не беспокоит?
— То, что вы думаете, что я противная? — задала вопрос Гермиона. — А почему должно? Я не ваша сотрудница, и я не знала о вашем существовании до сегодняшнего дня. Вы персонально не имеете никакого отношения к моей личной жизни, так что ваше мнение ничего не значит, даже учитывая мои обстоятельства.
"Держись, мое сердце", — в полном восторге подумал Гарри.
— И не беспокоитесь о том, что у вас могут быть проблемы с поиском мужа? — фыркнул Форст, к большому удивлению Гарри.
Дамблдор уже было собрался отклонить вопрос, когда Гермиона Грейнджер заявила, глядя адвокату прямо в глаза:
— Я получаю в среднем двадцать приглашений в неделю от различных волшебников из Британии, Ирландии и Франции, и все благодаря этим дурацким статьям в "International Times". У меня нет проблем с поиском волшебника, мистер Форст. Мне даже не нужно напрягаться.
— Не представляю, что вам когда-нибудь придется, мисс Грейнджер, — сказал Дамблдор и направил на адвоката свой скипетр. — Достаточно личных вопросов, мистер Форст. Ее мнение не имеет никакого отношения к порочному и неблаговидному поведению вашего клиента, и, честно говоря, мой мальчик, это ни к чему не приведет.
— Я просто пытаюсь доказать, что мой клиент имел право рассматривать Главного Аврора как соперника, и что его неопределенная угроза могла быть сделана из личной ревности, а не как часть какого-то далеко идущего заговора. У меня есть еще один вопрос.
— Один, — предупредил Дамблдор.
— Вы, лично, считаете лорда Поттера привлекательным, мисс Грейнджер?
— Да, конечно же, считаю. Он красивый. Я с трудом сохраняю самообладание, когда он проходит мимо моего кабинета в своей полевой форме. Кто знал, что драконья кожа может такое сотворить с волшебником? В прошлом месяце, по какой-то неизвестной мне, но удивительной причине, он пришел в мой отдел в парадной мантии. Я чуть не зачаровала нечаянно свой левый мизинец, потому что была в середине эксперимента, а Поттер просто зашел в кабинет с Кроакером. Кто так поступает? — она вздохнула. — Кроме того, я влюблена в его бородку. Я даже голосовала шесть раз в еженедельном опросе в "Ведьмином досуге", — и сделав паузу, она выдохнула. — Но отвечая на ваш невысказанный вопрос, мистер Форст. Для вашего клиента крайне высокомерно предполагать, что он, каким бы то ни было образом, может конкурировать с графом Гриффиндорским на любом поле. Если изначально Рон Уизли где-то и мог поучаствовать, то он окончательно проиграл в день рождения Гарри Поттера.
— Ах ты, сучка! — Рон Уизли вскочил со места обвиняемого, и Гарри с ужасом понял, что его никто не охранял в зале суда. Уизли стремительно перескочил через ограждение и бросился к свидетельскому месту.
Гарри аппарировал наперерез Уизли и пригвоздил его к полу сверкающим гоблинским клинком прямо через правое плечо.
— Палочку!
Авроры приблизились к ним обоим, и один из них выдернул из запястья Уизли кобуру с волшебной палочкой. Гарри вытащил нож, одним движением запястья убрал его в ножны и держал раненого волшебника до тех пор, пока на него не надели наручники. Поттер поднялся на ноги, его аура буквально излучала ярость. Он повернулся к двум аврорам, которые сопровождали Уизли обратно на скамью подсудимых. Он впился в них взглядом, и черная чешуя мелькнула на его скулах, а медная расползлась по бокам шеи.
— Вы оба освобождены от своих обязанностей, — выпалил он, а затем повернувшись к Дамблдору, сделав глубокий вдох, пытаясь успокоиться, дабы не обратиться в свою анимагическую сущность, и подождал, пока чешуя исчезнет. — Верховный чародей, подсудимого необходимо доставить в Св. Мунго для осмотра, прежде чем мы сможем продолжить слушание. Я почтительно предлагаю сделать перерыв до обеда.
— Согласен, лорд Поттер, — Дамблдор остановил процесс взмахом руки, и самопишущие перья остановились. — Мы соберемся вновь через три часа.
* * *
— Что, черт подери, вы трое себе удумали? — выпалил Гарри. — Позволили исследователю работать под прикрытием, подвергнув ее опасности быть изнасилованной или убитой! Там даже не было никакого чертова наблюдения!
Шеклболт вздохнул и обменялся взглядом с Кроакером.
— Боюсь признаться, что я не верил, что он представляет для нее серьезную магическую угрозу. Он продержался всего неделю в аврорской Академии, Гарри, и несмотря на то, что она исследователь — она прекрасно обученная оперативница из МКМ.
— У тебя кровь на рубашке, — облокотившись на дверной проем в кабинете Гарри, произнес Сириус.
Гарри нахмурился, посмотрев на манжету, и с недовольным шипением сорвал с себя парадную мантию и галстук, направляясь к шкафу, который находился в углу кабинета. Он снял нефритово-зеленый жилет, повесил его на спинку стула, затем снял белую рубашку, обнажив облегающий слой черной драконьей кожи. Броня были заправлена в шерстяные брюки и закрывала плечи, оставляя руки обнаженными. Нахмурившись, он схватил с вешалки чистую рубашку.
— Финниган! Корнер!
Оба аврора проскользнули в кабинет мимо Сириуса и в ожидании остановились в нескольких шагах от начальника.
— Процедура помещения обвиняемого под стражу для судебного разбирательства четко гласит, что он должен быть прикован к креслу, дабы обеспечить подавление магии. Ради Мерлина, да он мог бы запросто аппарировать из этой чертовой комнаты благодаря своему статусу служащего! Если бы он не был настолько высокомерен, чтобы верить, что тот факт, что он сын Министра, поможет запросто освободить его, он был бы на свободе благодаря вам двоим, — он надел рубашку, но не застегнул ее. — Объяснитесь!
— У меня нет оправдания, сэр, — произнес Финниган. — Я... Я знаю Рона Уизли с одиннадцати лет, и я позволил личным отношениям превалировать над моими сегодняшними обязанностями. Письма, которые он ей посылал... я бы никогда не поверил, что он способен на такую гадость. Он всегда был довольно агрессивен в преследовании женщин, и теперь я задаюсь вопросом, скольких женщин он действительно запугал, чтобы они переспали с ним. Я был так потрясен содержанием судебного процесса, что забыл, что он находился без охраны.
— Корнер? — вопрошал Гарри, расстегивая пояс, дабы заправить рубашку. Он поднял глаза и увидел, что тот смотрит в пол. — Аврор Корнер, объяснитесь!
Корнер хмуро уставился в пол.
— Я никогда не принимал этого мерзавца всерьез. Он пустая трата магии, сэр. Он полусквиб и трус. Я признаюсь, что был шокирован показаниями мисс Грейнджер по многим пунктам. Я был очень зол, стоя там и думая о том, как он говорил с ней. Она... Она...— он резко выдохнул. — Она берегла себя для замужества, а он обращался с ней самым подлым образом, и это даже не принимая во внимание угрозы убийства. Мой собственный характер помешал мне. Что же касается того, что он оказался не прикован к стулу — как я уже сказал, я никогда не считал его большой угрозой с магической точки зрения, тем самым совершил ошибку.
— Вы оба принесете официальные письменные извинения мисс Грейнджер о том, что не позаботились должным образом об ее безопасности, — сообщил им Гарри, направляясь к испачканной рубашке, чтобы снять с нее запонки. — Неделя дежурств в конторе каждому. Свободны.
Оба ушли, пробормотав свое согласие.
— Я думаю, они боятся тебя, — фыркнул Сириус, закрывая дверь.
— У них есть на то все причины, — заметил Кроакер. — И твое четкое аппарирование — просто прекрасная вещь, юноша. Спасибо, что спас сегодня мою девочку, — и тут же ухмыльнулся. — Думаю, это удержит тебя на первой строчке в топе "Ведьминого досуга" в течение следующего квартала.
Гарри фыркнул и заправил рубашку.
— Если еще одна маленькая девочка попросит меня подписать этот дурацкий журнал...
— То ты, как всегда, его подпишешь, — весело произнес Сириус и упал в кресло. — Значит, она считает тебя красивым. Объявила во всеуслышание. На суде сегодня присутствовал репортер с Международного радио.
— Зачем? — в замешательстве спросил Гарри. — Ты не должен был их приглашать.
— Артур Уизли — не плохой человек и не злодей, Гарри, — выдохнул Сириус. — Но его жена держит его на коротком поводке — куда чаще, чем хотелось бы. Я просто вынужден был исключить для него возможность вступиться и освободить своего сына от ответственности. Эта молодая женщина заслуживает лучшего; она подвергла себя огромному риску, чтобы добыть информацию о возможной угрозе для тебя. Взрослый ты уже мужчина или нет, ты всегда будешь моим мальчиком. Я перед ней в неоплатном долгу, и я собираюсь засадить этого придурка в Азкабан за то, что он сделал с ней и за то, что пытался сделать. И как только я это сделаю, то ты начнешь разработку законопроекта, чтобы обеспечить ей и другим магглорожденным ведьмам защиту, которой они заслуживают, потому что Форст был прав в одном: если бы она не была служащей Министерства, ни одна чертова вещь, которую Уизли сделал бы с ней, не была бы незаконной. Палата Лордов обожает тебя, парень, почти вся без исключения. Они проголосуют за билль о правах ведьм, если ты его возглавишь.
— А те, кто тебя ненавидят, сейчас просто в ужасе, — поддразнил Кингсли. — Поздравляю, кстати, ты наконец-то освоил частичную трансформацию.
Гарри покраснел.
— Это было не нарочно, Кингсли. Я был так разъярен, что почти полностью превратился, что определенно стало бы кошмаром, потому что тогда, вероятно, я разорвал бы Рона Уизли на части. Люди, знающие, что я — дракон, и люди, видящие это — две совершенно разные вещи, — он надел жилет, застегнул блестящие черные пуговицы и завязал галстук. — И как долго Грейнджер собиралась терпеть его поведение?
— Она сказала, что считала его безобидным дурачком, пока ты не пострадал, — сказал Кроакер. — Она пришла ко мне сразу, как только узнала, что ты был ранен на задании, а за пару часов до этого получила эту записку. Мне следовало присматривать за ней, это моя ошибка. Мы держали это в секрете от Аврората, поскольку были практически уверены, что кто-то именно из твоих людей намерен убить тебя.
— Меня прокляли в спину, Кроакер, — выпалил Гарри. — Я знаю, что у меня есть проблемы в отделе, но мне действительно не нравится оставаться в стороне только потому, что меня привлекает главная свидетельница. Больше чем половина одиноких волшебников в этом знании хочет ее.
— Да, но ни один из них не смотрит на нее так, как будто готов сделать ее графиней, но ты — да. Это не для кого не секрет, особенно для Рона Уизли.
— Значит, он нацелился на нее только из-за того, что она мне нравится, — размышлял Гарри. — Не в первый раз. Вы же знаете, что случилось с Сьюзен Боунс, — он опустился на диван, стоящий недалеко от двери. — Он месяцами третировал ее. Финниган прав. Наверняка он не в первый раз так поступает с ведьмой. Если он прикрывался отцовской должностью, чтобы отнимать вещи у детей в Хогвартсе, тогда он вполне привык использовать такую привилегию, чтобы заставить людей удовлетворять его потребности, — и посмотрел на своего отца. — Мне нужно, чтобы ты сосредоточил его внимание прямо на мне. Постарайтесь максимально вывести Грейнджер из игры в следующем раунде показаний.
— Я-то могу это сделать, но для тебя это будет значить множество неудобных вопросов, приятель, — заметил Сириус. — Это не совсем удобный случай для мужчины твоего статуса: именно так раскрывать свои намерения женщине.
— Я думал сначала спуститься в ее кабинет и поговорить с ней, — признался Гарри. — Я повел себя, как настоящий идиот, и я мог бы также признаться и в этом.
* * *
Стук в дверь привлек ее внимание и она подняла взгляд. Ее щечки тут же запылали, и она тут же возненавидела себя за то, что краснеет.
— Лорд Поттер, — она встала из-за стола и положила перо, которым только что писала. — Я...
— Мы можем поговорить наедине? — спросил тот.
Ее желудок сжался от смеси возбуждения и дурного предчувствия.
— Да, — Гарри вошел в ее кабинет и закрыл за собой дверь. Она прикусила губу. — Я сидела на скамье с заклятием правды. Я пыталась не говорить всего этого, правда.
Он рассмеялся и покраснел. Затем провел рукой по своим роскошным спутанным волосам.
— Можно мне присесть?
— Да, чаю? Я заказала доставку, пока дописывала записку другу о предложении, а... не важно, — она махнула рукой в сторону маленького столика и двух стульев. — Они всегда посылают достаточное количество для двоих. Я обычно жую это весь день.
— Чай — звучит замечательно, — пробормотал Гарри.
Он отодвинул для нее стул и, откинувшись на спинку, она с мимолетной улыбкой произнесла:
— Спасибо, лорд Поттер.
— Гарри, — сказал он. — Зовите меня, пожалуйста, Гарри, мисс Грейнджер.
— Гермиона, — поправила она. — Я настаиваю. Как пьешь чай?
— Один кусочек сахара, — сказал Гарри и сбросил мантию, аккуратно повесил её на спинке стула, а затем присел. — Ты уже физически оправилась от того, что произошло вчера?
— Да, я в порядке, — заверила она. — Самый большой удар пришелся по моей гордости, я думаю. Я могу защитить себя гораздо лучше, чем произошло в этот раз, — она сняла крышку с подноса и указала на тарелку с бутербродами и куриным салатом. — Я могу заказать тебе что-нибудь другое, если хочешь.
— Нет, все в порядке, — пробормотал Гарри. Он принял чай, который она предложила ему. — На самом деле, я часто получаю с кухни то же самое, — он положил себе еды, а затем откинулся на спинку стула. — Я тоже думаю, что ты красивая.
— Дурацкое заклятие правды, — глубоко вздохнула Гермиона.
Гарри рассмеялся.
— Я пришел, чтобы извиниться.
— В этом нет необходимости... — она замолчала, когда он просто поднял бровь. — А за что?
— Во-первых, за то, что мои люди не смогли обеспечить его охрану, и ты могла пострадать из-за его выходки. Во-вторых, я чувствую себя обязанным взять на себя некоторую вину за то, что Рон Уизли преследовал тебя так безжалостно с момента твоего приезда.
Она нахмурилась.
— Я ничего не понимаю, — она поставила чашку и глубоко вздохнула. Сама мысль о том, что Гарри мог быть каким-то образом вовлечен в то, что делал Рон, вызывала у нее боль в животе.
— У него есть привычка преследовать женщин, которые мне нравятся, — прямо произнес Гарри.
Гермиона сжала челюсти, чтобы ее рот не открылся по-дурацки, и уставилась на него.
— Ты... я имею в виду... я... — фыркнула она. — Я восхитительная и в целом красноречивая женщина. Но ты постоянно сводишь меня с ума.
Он усмехнулся.
— Я тоже нахожу тебя чертовски привлекательной, вот почему я избегаю тебя на различных встречах, когда я должен выглядеть достаточно умным, как Главный Аврор.
— Ты никогда не приглашал меня на свидание.
— Сперва я... я хотел дать тебе время устроиться в Британии. Я решил, что у тебя уже есть мужчина, и он, вероятно, последует за тобой сюда в короткие сроки. Я не понимаю, как ты все еще не замужем.
Она пожала плечами.
— Как я уже говорила, это не проблема: найти просто волшебника, но найти Волшебника — вот это задачка посложнее. Я ни с кем не встречаюсь уже больше года, поскольку мне довольно неприятно мириться с неуважением. Директриса Волтэр была права: каждый волшебник, кому я сообщала о своем намерении сохранить себя до брака, принимали это как вызов, или, что еще хуже, как оскорбление их гордости.
— Я считаю тебя очаровательной, и твое желание магического брака прекрасно. Для меня это не вызов и не оскорбление ни в коей мере. На самом деле для многих это делает тебя еще более привлекательной. Видишь ли, я сам был довольно глуп. Понимай я раньше, насколько на самом деле невероятный подарок можно сделать самому себе благодаря ритуальному браку, то я ни за чтобы не лишился девственности в чулане для метел в Хогвартсе.
— Это звучит не... — она сделала паузу. — Очень романтично.
— Это, конечно, не было худшим опытом в моей жизни, но об этом я сожалею — и за себя, и за ту ведьму. Поскольку я был ее единственным любовником до того, как она вышла замуж; а из-за нашего дурацкого поведения в чулане для метел ей нельзя была воспользоваться шансом и заключить ритуальный брак. Ее муж, правда, расстроен не был, но вот для нее это стало большим ударом. Никто из нас не был посвящен в этот вопрос. Когда мой отец... в общем, летом у нас состоялся этот секс-разговор, и мне пришлось признать, что я не девственник. Отец был очень расстроен тем, что сам не заметил, насколько далеко зашли мои отношения с девушкой. Именно тогда он объяснил мне, что одним из компонентов ритуального брака является то, что по крайней мере один человек, вступающий в брак, должен быть девственником.
— Но ты не пригласил меня на свидание и после того, как стало очевидным, что у меня нет парня, который переехал бы со мной в Британию.
— Ты же понимаешь, что вся внешняя корреспонденция, поступающая в Министерство, проходит через ДМП, — произнес Гарри.
— Да.
— Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, как много внимания ты получаешь от мужчин. И все стало только хуже после того, как ты выиграли премию Аристотеля в марте. Ну и так же стало очевидным, что ты решительно отвергаешь каждое предложение. Думаю, я просто пытался выяснить, как привлечь твое внимание таким образом, чтобы это было достойно, но также продемонстрировало мои серьезные намерения. Я знаю, каково это, когда люди тянут тебя во все стороны — они не знают тебя, к тому же большинство и не заботится о том, чтобы узнать тебя.
— Почему ты это говоришь?
— Потому что мой отец вызовет меня на допрос после обеда и я должен буду объяснить на глазах у всех магов мира, что ты сводишь меня с ума, и то, что настоящей причиной изменения задания в Париже являлся мой запрос, чтобы я смог... — он выдохнул. — Я искал подарок для ухаживания. Мой первое предложение.
— Для меня? — шокировано спросила Гермиона.
— Конечно, для тебя, — пробормотал Гарри. — Для кого же еще? Я не взглянул больше ни на одну женщину с того момента, как увидел тебя. И Рон Уизли заметил это с самого начала.
— Ты нашел его? — поинтересовалась Гермиона.
— Да, — ответил Гарри. — Но я не хочу... Я никогда не хотел давить на тебя или заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь, к тому же ты перенервничала. Сегодня неподходящий день для подобных обсуждений, к тому же не могу же я сам вручить тебе собственный подарок. Так ухаживать не принято.
— Точно, хотя я не особо углублялась в эту тему, — призналась Гермиона. Она прикусила губу и сосредоточенно смотрела на его лицо. Он был буквально всем, что она когда-либо хотела, и он предлагал ей прекрасную, освященную веками традицию. Она уже была наполовину влюблена, и это звучало откровенно нелепо даже в ее мыслях. — Но я обязательно восполню свои пробелы в этом вопросе к тому моменту, как ты будешь готов сделать свое первое предложение, — она замолчала. — Которое очень даже желанное. Я с нетерпением буду ждать его.
Он расслабился и взял свой бутерброд.
— Отлично, теперь я просто должен постараться сохранить как можно больше достоинства, рассказывая всей планете, что провел последние шесть месяцев, мужественно изнывая по тебе.
Она почувствовала, как ее лицо покраснело.
Комментарии
Отправить комментарий